Я начинаю самый трудный для меня раздел моего рассказа. Возвращаюсь далеко назад, к моему пятилетнему возрасту. Раз, гуляя по нашему садику - от жилого корпуса по направлению к зданию бани и прачечной, я увидел знакомого мне дворника Матвея - маленького кривоногого мужичка с красивой уткой под мышкой и большим ножом в руке. Заинтересовавшись, я увязался за ним. Дойдя до прачечной и остановившись у обрубка бревна, стоящего вертикально, он положил утку на бревно и быстро отрубил ей голову. Утка отчаянно махала крыльями и, вырвавшись, полетела без головы и упала шагов за 20. Карапуз, я отнесся к этому с философским интересом. Жалости не было. Просто это был интересный эксперимент. Но ретроспективно все это окрасилось и до сих пор окрашено в тона глубокого возмущения и собственного бессилия.

Когда мне было лет 65, я узнал от Игоря Евгеньевича Тамма (физика, академика), что его внук, Верещинский, тогда мальчик лет 13, вегетарианец по убеждению. Я попросил Игоря Евгеньевича познакомить меня с его внуком. Они были у нас - очаровательный дед и очаровательный внук, и мальчик рассказал мне о своем "совращении" в вегетарианство: кухарка при детях свернула голову курице. Верещинский и сестра схватили ножи и бросились на кухарку. И я 65-летний старик завидовал их реакции и со стыдом вспоминал свое поведение.

Прошло несколько лет, прежде чем я начал осознавать, что живу в мире постоянного хладнокровного убийства. В 9-10 лет я категорически заявил родителям, что не буду есть мяса. Папа отнесся к этому спокойно и уважительно, а мама с крайним беспокойством (вероятно, за мое здоровье) и, будучи натурой властной, употребила всякое увещевание и власть, чтобы заставить меня есть "как все люди". В дискуссиях со мной она приводила много веских в её глазах аргументов, и мне иногда трудно было их оспорить: куда же денутся животные, если их не есть; человек не может жить и быть здоровым без мясной пищи. Моя позиция была - «без меня», "я в этом участвовать не желаю, не могу и не буду". На первых порах были все же достигнуты паллиативы: мама уговорила меня есть мясной суп (которому придавала какое-то особое питательное значение), рыбу (которую не жалко) и стреляную птицу. Последнее основывалось на том, что из наших дискуссий мама знала, что особенно меня «давила» безысходность, невозможность уйти от своей судьбы намеченному на убой животному. На охоте иное дело. Впрочем, эта часть паллиатива имела чисто теоретическое значение, так как никакой дичи у нас никогда не подавали. От супного паллиатива я быстро отказался, а рыбный паллиатив держался довольно долго, и лишь с 1913 г. я окончательно отказался и от рыбы. Произошел такой характерный случай.

На какой-то праздник у нас был сделан и подан к чаю «хворост». Я его ел как все. Какая-то из гостей спросила у мамы рецепт, мама забыла о моём присутствии и сообщила, что тесто окунают в горячее гусиное сало. Здесь она спохватилась и прикусила язык. Я встал из-за стола и ушел из комнаты. Я долго не появлялся и думал о самоубийстве. На другой день ко мне пришёл папа и душевно и хорошо поговорил со мной, сказал, что мама обещала не делать подобных вещей, извинился за неё. И хотя я стал оттаивать, но значительная доля детской любви к маме была убита навсегда. Она до удивительности не понимала меня. Больше никогда она не пыталась меня угостить «человечиной», но в кухне я бывало находил утиные головы, а то и части тела «своего» телёнка.

Мое активное «вегетарианское чувство», усиленное её сопротивлением, форсировало то, что я видел везде следы крови и убийства, если не самые акты убийства. В приюте я постоянно натыкался на пеньки с прилипшими к разрезу перьями и лужицей потемневшей крови, слышал истошный визг убиваемых свиней. В Киржаче я видел мою бабушку, покупающую цыплят, по-людоедски ощупывающую их при покупке. В Шуе, встав рано, я наталкивался на прислугу, ощипывающую только что зарезанную курицу. Возвращаясь из гимназии по поэтическому 3-му просеку, я встречал караван саней или телег с наваленными на них ободранными и обезглавленными трупами коров и быков или разрезанными пополам трупами свиней. Всё это было невыносимо, стояло перед глазами день и ночь.

Если грабят или убивают человека, не только можно, но и должно любыми средствами вступиться за него. Если на твоих глазах (или заочно, не все ли равно) убивают животное, какой бы накал чувств ты ни испытывал, ты не имеешь права не только спасти животное, но не имеешь никаких прав. Неужели это не остаток юриспруденции каменного века? Позднее я убедился, что некоторый, вероятно небольшой, процент людей, чувствует всё это так же как и я, но тогда я был вполне одинок. Более того, я начал видеть в родной матери врага, заступника и участника этой кровавой системы, насильника. Жестокость была (и есть) кругом. Её демонстрировали на улицах ломовые извозчики, смертным боем бившие перегруженных лошадей, живодеры, уничтожавшие непригодных для работы лошадей, санитарная служба, ловившая и убивавшая собак, охотники из корысти или гораздо чаще из «любви к природе" (!!) стрелявшие "дичь».

И самая большая жестокость проявляется по отношению к домашним «съедобным» животным. Мне до сих пор больно ездить летом по Каширскому шоссе, потому что я встречаю гурты быков и телят, гонимых в Москву навстречу своей участи. Вероятно, если бы не моя в общем глубоко оптимистическая натура, совершенно не склонная к меланхолии, я бы сошел с ума. Я был в детстве склонен к фантазерству и в фантазиях расправлялся со всеми мясниками, попадавшимися на пути. Встречая караван ободранных трупов или проезжая мимо мясоторговли, или видя ломового извозчика, истязающего лошадь, я мысленно расстреливал всех участников этих кровавых дел. Хоть и в плане фантазии, это все же уменьшало кошмарную беспомощность.

Позднее, в старости, из писем ко мне я узнал, что не одинок в мире с такими чувствами. Ясно, как мало способствовали эти мои настроения сближению с одноклассниками. Что касается приютских приятелей, то я помню разговоры с одним лишь Генераловым, который стоял на практической точке зрения: «Сколько скота пригонят на бойню, столько и убьют, будешь ты или не будешь есть мясо. Так что от этого ничего не зависит и это ничто не изменит» . Все такие разговоры мне давались нелегко. Я чувствовал, что на них у меня нет ответа. Я тогда пришел к выводу, что надо считать главным, первичным чувство и убеждение, руководившие мной, а все остальное выводить из них. Это давало какую-то почву под ногами. На заявление мамы и её единомышленников вроде дяди Володи, заявление, свойственное вообще-то естествоиспытателям, что, мол, «животный мир так устроен, что одни существа питаются другими и что это закон природы», я уже с детства знал возражение: «На то человек и овладевает наукой, чтобы устанавливать в природе свои порядки и законы, а не следовать слепым законам природы. По закону природы человек не летает по воздуху, а, используя другие законы природы, он ниспроверг этот закон и полетел. Цель человечества преодолеть и кровавый закон попирания одних другими, в первую очередь человеком» .

Многое становилось мне ясно позднее.

- «А зачем же разводить такое количество животных в нарушение естественной эволюции? Они отомрут и их не будет вовсе» .

Это в известной мере оправдалось позднее на примере лошади, которую теперь встречаешь всё реже.

Конечно, во всём есть результат постепенности и градации, не вечные, но разные в разные эпохи. Убийство человека было когда-то повседневным явлением. Убийство человека с корыстной целью в моих глазах ещё более тяжкое преступление, чем убийство животного, а убийство животного более тяжко, чем, скажем, рыбы. Без уничтожения насекомых в нашу эпоху, мы, очевидно, обойтись не можем, но отсюда никак не следует вывод, что следует разрешить убивать животных, а далее и человека. Вот примерная канва моих дискуссий с родными и с самим собой.

После 1910 г. я на протяжении всей своей жизни совершенно не ел мяса, а после 1913 г. и рыбы, что между прочим было нелегко в голодные 1919-1921 гг., когда существенным продуктом питания была вобла и селедка. Если я говорю нелегко, то это касается лишь голодного организма, а не воли. Я не мог и представить себе, чтобы я стал есть что-либо мне по убеждениям не положенное.

В 1919 г., совершая путь в канцелярию отдела изобразительных искусств Наркомпроса на Остоженку и обратно на Домниковскую, где я жил тогда в семье Сергея Виноградова, я предавался голодным мечтам о гречневой каше и других таких же изысканных блюдах, но не мог и подумать о мясе или рыбе. Когда я входил в квартиру, меня тошнило от запаха конины, которую варила для своей семьи Анна Андреевна Виноградова. Я, несомненно, пошел бы на смерть, если бы пришлось, лишь бы не съесть мяса. Так возникает фанатизм. Так родится сектантство. Эту опасность я всегда сознавал и старался её избежать, т.е. старался не противопоставлять себя всем людям. Не считать символ, протест, каким в сущности является отказ от мяса, за существо дела.

А.Н. Несмеянов

Для справки:

Алекса́ндр Никола́евич Несмея́нов (1899-1980) - советский химик-органик, организатор советской науки. Президент Академии наук СССР в 1951-1961 гг., ректор Московского университета, директор ИНЭОС.

Академик АН СССР (1943; член-корреспондент 1939). Дважды Герой Социалистического Труда (1969, 1979). Лауреат Ленинской премии (1966) и Сталинской премии первой степени (1943).

В 1960-х бывший президент советской Академии наук Несмеянов разработал метод получения дрожжей из нефти. Первый его искусственный продукт – белковая «чёрная икра». Сам убеждённый вегетарианец, он предлагал не гнать нефть за границу, а использовать её для прокорма советских людей.

Александр Несмеянов родился в 1899 году. После Февральской революции примкнул к эсерам, после Октябрьской – к её левой фракции, к окончанию Гражданской – перешёл на сторону большевиков. Огромным нравственным потрясением для него стал Большой Голод 1920-22 годов. Несмеянов ездил с продотрядом изымать хлеб у крестьян. Голодные смерти, людоедство, потеря человеческого облика крестьянами потрясли его. Он поклялся самому себе положить жизнь на решение продовольственной проблемы не только в России, но и во всём мире.

Несмеянов благополучно шёл по карьерной лестнице учёного-химика, пережил сталинские чистки, в 1951 году возглавил советскую Академию наук. Однако в 1961 году он крепко поссорился с главой страны Никитой Хрущёвым, и был снят со своего поста.

Одним из главных разногласий с Хрущёвым стало оригинальное видение Несмеяновым методов решения продовольственной проблемы в стране. Если глава советского государства считал, что накормить советских людей может распашка целинных земель, мелиорация, выведение новых сортов растений и пород скота, то учёный – интенсификация химического производства. Химик считал, что ещё бедной, разорённой войной стране потребуются десятки лет на развитие сельского хозяйства, тогда как советский человек хотел много и дёшево есть уже сейчас.

Со второй половины 1950-х под руководством Несмеянова в химических и биологических институтах шла работа по созданию еды из углеводородов.

Этот же научный процесс шёл не только в СССР, но и в других развитых странах. Несмеянов и лауреат Нобелевской премии, англичанин Александр Тодд встретились летом 1955 года на заседании Международного союза по чистой и прикладной химии и в разговоре обнаружили, что оба считают желательной стажировку молодых химиков за границей. Осенью того же года в Англию приехал заместитель председателя советского правительства Алексей Косыгин, посетил Кембридж и выслушал предложение Тодда принять двух стажеров из СССР. В результате осенью 1956 года в Кембридж приехали первые стажёры из СССР – химики Н.Кочетков и Э.Мистрюков.

Интерес Несмеянова к синтезу пищи имел и вторую причину. Ещё до Революции он стал убеждённым вегетарианцем. Задача, которую он хотел решить, – получать пищевой белок, не убивая животных. Татьяна Николаевна, его сестра, вспоминает: «В девять лет Шура отказался есть мясо, а в двенадцать лет стал полным вегетарианцем, отказавшись и от рыбы. В основу легло твёрдое убеждение, что нельзя убивать животных. Это не было никем внушено, и всю свою жизнь он не изменял данному себе однажды в детстве слову».

К 1964 году Несмеяновым был разработан и освоен промышленностью метод приготовления белковой зернистой икры, подобной икре осетровых, на основе белков молока (точнее отходов молочного производства – обрата).

Другое направление – выращивание дрожжей на углеводородах нефти и получение из них пищевого белка. И ещё один путь, чисто химический, – синтез аминокислот, составляющих основу белков. Эти работы проводили в ИНЭОСе (Институт элементоорганических соединений) и в некоторых институтах Ленинграда. К ИНЭОСу даже пристроили специальный корпус для лабораторий по синтезу пищи.

Доктор химических наук Г.Л. Слонимский вспоминал, как проходил этот процесс:

«Впервые я услышал об этой проблеме на заседании учёного совета нашего института, на котором Несмеянов подробно изложил все её аспекты. На мой вопрос, почему А.Н. ничего не сказал о вкусе пищи, он ответил, что вкус не представляет интереса, поскольку легко создаётся смесью четырех компонентов – сладкого, соленого, кислого и горького, например сахара, поваренной соли, какой-либо пищевой кислоты и кофеина или хинина. Я немедленно возразил, заметив, что вкус определяется не только химическим воздействием компонентов пищи на вкусовые рецепторы, но и механическими свойствами пищи, её грубой и тонкой структурой. Один и тот же слоёный торт – в обычном виде и пропущенный через мясорубку – будет разным на вкус. А.Н. сразу же согласился и спросил, кто сможет над этим работать? Я ответил, что поскольку основной проблемой нашей лаборатории является изучение физической структуры и механических свойств полимеров и их растворов, а белки и полисахариды – тоже полимеры, то я готов начать эти исследования.

(Академик Несмеянов (справа) дегустирует искусственную чёрную икру)

Через несколько дней после детального обсуждения с А.Н. мы в своей лаборатории поставили первые опыты по формованию из пищевого белка макаронных изделий. Когда я их показал А.Н., он сразу же попробовал, сказал «Ничего» и явно остался доволен результатом.

Еще через несколько дней в разговоре со мной он обронил: «Знаете, если уж вы всерьёз этим занялись, то, мне кажется, следовало бы начать с чего-то такого, что ошеломило бы людей и пробило стену недоверия к искусственной пище!» На мой вопрос, что он имеет в виду, А.Н. мечтательно сказал: «Ну, например, зернистую икру!»

У меня сразу же возникла идея, как формовать икринки, поэтому я ответил, что попробую это сделать. Уже в 1964 году мы в лаборатории сделали первые образцы искусственной зернистой икры из снятого молока. А затем силами института была разработана технология её производства. С тех пор этот дешёвый и вкусный продукт под названием «Белковая зернистая икра» (на основе казеина, белка из разбитых яиц и других пищевых отходов) делают в Москве и других городах. А.Н. был очень доволен, но пожурил меня за то, что в икре содержится желатин, – он был убеждённым вегетарианцем».

Несмеянов попытался ещё и фундаментально, идеологически обосновать производство искусственной пищи. В одной из своих статей он писал:

«Природа не ставила перед собой цель прокормить человека. Некогда солнце зажглось само по себе. Но в отличие от солнца, люцерны и телят у нас есть разум. Мы можем сделать расчёт кормовой цепи и прийти к выводу, что с такой цепью трудно прокормиться как следует. Исправить её надо, улучшить!

При прежнем сельском хозяйстве только одного мальчика из десяти можно кормить телячьими отбивными. На долю остальных - рисовая каша или соевые бобы.

Что мы выиграем?

Надёжность прежде всего. Не бывает неурожаев. Мы выиграли гигиеничность. Синтетическая пища свежее: её не надо долго хранить.

Синтетическую пищу можно точно дозировать, приспосабливать к нуждам среднего человека вообще и данного индивидуума в частности. В продукте медицински установленная пропорция жиров, белков и углеводов, и нет больше толстяков с ожирением сердца, нет болезней желудка и печени. И для больного можно подобрать специальные рационы.

Третья выгода, но не последняя по значению - моральная.

Питаясь мясом, мы вынуждены убивать миллионы быков, баранов, свиней, гусей, уток, кур, приучая тысячи и тысячи людей к хладнокровному кровопролитию, к работе кровавой и грязной. И очень это не вяжется с воспитанием любви к природе, доброты, сердечности. Будет мясо, но без кровопролития – искусственное, из полимеров. Будут животные, но в парках, на воле».

Ещё в одной своей работе, «Искусственная и синтетическая пища» (1969 год), он расписывал, как происходит создание такой пищи:

«В первую очередь надо синтезировать самые дорогие продукты – белковые, в первую очередь замена мяса и молочных продуктов.

В микромире среди водорослей, дрожжей и непатогенных микроорганизмов существуют культуры, являющиеся богатыми источниками полноценных белков. Так, известны дрожжевые культуры очень богатые полноценным белком, но до сих пор не применяющиеся для приготовления продуктов питания. Выращиваются они на дешевом сырье. Такие, например, культуры, как Torula и Candida tropicalis, основой для роста которых служат отходы спиртовой промышленности и жидкие парафины нефти.

Выращивание дрожжей на углеводородах в настоящее время разработано очень хорошо. Получающаяся при этом биомасса содержит около 40% белков. Действие на эту биомассу протеолитических ферментов приводит к гидролизу белковых молекул. Из получаемого таким образом продукта можно выделить сумму хроматографически чистых аминокислот, для чего используется метод вытеснительной ионообменной хроматографии.

Чтобы такие дрожжи использовать в питании человека, из них, разумеется, нужно полностью удалить все примеси, которые могли попасть из культуральной среды, и выделить, а затем очистить наиболее ценные в питательном отношении компоненты. Самой ценной в пищевом отношении составной частью дрожжей является белок, вернее смесь белков, которые могут быть выделены в форме чистых белков или входящих в их состав L-аминокислот.

Для использования непосредственно в пищевых целях выделенных из микробиологического сырья белков надо устранить присущие дрожжам нежелательные факторы (неприятный цвет, запах, посторонний вкус). По своей биологической ценности такие белки могут быть доведены до уровня лучших белков животного происхождения. Удалось, например, показать, что изолированный суммарный белок Micrococcus glutamicus по аминокислотному составу не отличается от белка куриных яиц».

Академик Несмеянов в конце 1960-х подсчитывал, что дрожжевое «мясо», выращенное в прямом смысле слова на нефти, по себестоимости можно довести до 40-60 копеек за килограмм, «сливочное масло» и «сыр» из нефти – около 80 копеек. Эти цены были в 3-4 раза ниже, чем в розничной продаже. Он же перефразировал знаменитую фразу своего коллеги химика Менделеева « Топить печь нефтью – всё равно что топить ассигнациями» - «Продавать нефть за границу – лишать страну продовольствия».

Но идея академика имела обратную сторону, точнее несколько. В случае начала масштабного производства белков из нефти в советской сельском хозяйстве ненужными оказывались бы 70-80% колхозников. Куда их девать? Снова в неподготовленные для этого города несколько десятков миллионов человек?

Сам Несмеянов писал об этом:

«Примерно треть рабочих рук занята у нас в сельском хозяйстве. Прибавьте к ним шофёров и железнодорожников, перевозящих продукты; добавьте рабочих тракторных, комбайновых, автомобильных заводов; добавьте пищевую и консервную промышленность, работников складов. Получится, что не менее половины трудоспособных людей заняты у нас питанием. И мы еще не принимали в счет руки женщины, часа по два в день занятые чисткой картошки, овощей, вознёй с мясом, вареным, жареным, провёрнутым, запечённым.

К чему приложить эти руки, куда пойдут десятки миллионов освободившихся работников? Хотя бы в обслуживание. Удобнее жить, приятнее жить, если много магазинов, а в них много продавцов, если много кино и театров, много прачечных и парикмахерских, много автобусов и троллейбусов, много больниц и много яслей, детских садов и школ.

Когда появятся свободные руки (и головы), появится и свободное время. Это взаимосвязано. Если общество тратит половину труда на добычу пищи, значит, и средний член этого общества тратит на пропитание половину своего рабочего времени (и заработка). Но когда труды на производство пищи сводятся к минимуму, к минимуму сводится время, необходимое для этого производства. Освобождается время.

Для чего? Вот тут и встаёт, уже встала в масштабе страны непростая задача: научить людей использовать время с толком, раскрыть глаза на мир».

Вторая проблема – СССР, начиная с конца 1960-х, срочно нужна была валюта: для закупки станков, ширпотреба и того же продовольствия – зерна. Кстати, Несмеянов не предлагал синтезировать хлеб из нефти (как и вообще – углеводы, а также фрукты и овощи) – их себестоимость была ниже при выращивании на земле, чем в пробирке.

Наконец, верхушка власти считала (видимо, резонно), что советский человек ещё этически не готов есть эрзац вместо настоящих мяса и молочных продуктов, и появление таких «продуктов» он, наоборот, воспринял бы как слабость государства («не может нормально накормить»), а не его научную силу.

Проекты академика Несмеянова так и остались на уровне лабораторных разработок. Хотя в конце 1970-х, при обострении продовольственной проблемы, он предложил новую идею – получать белок из водорослей (хлореллы и пр.) Но в январе 1980 года Несмеянов умер, а кроме него не нашлось быольше научных авторитетов, чей административный вес мог бы продавить даже опытное производство эрзацев.

Ещё в Блоге Толкователя о питании.

Н есмеянов Александр Николаевич – выдающийся советский учёный в области органической химии, общественный деятель, директор Института элементоорганических соединений АН СССР, доктор химических наук, профессор, академик АН СССР.

Родился 28 августа (9 сентября) 1899 года в Москве. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. В 1908 году поступил в частную гимназию Страхова. В 1917 году стал студентом физико-математического факультета Московского государственного университета (МГУ). Все годы учёбы работал: ночным сторожем на химическом факультете, лаборантом в Военно-педагогической академии. В 1922 году окончил университет и был оставлен на кафедре по рекомендации академика Н.Д.Зелинского. Им же была предложена и тема первой работы А.Н.Несмеянова, относящаяся к химии циклопропанов.

После нескольких лет исследований А.Н.Несмеянов сформулировал свою собственную задачу – найти сложные эфиры комплексных кислот. Было известно, что прямое соединение ничего не даёт, и учёный решил осуществить разложение фенилдиазониевых солей тех комплексных кислот, эфиры которых требовалось получить. Разложение соли в 1929 году послужило началом целого направления в органической химии – получению металлоорганических соединений с помощью двойных диазониевых солей (диазометод Несмеянова). В отличие от методов прямого металлирования, в результате которого получаются смеси трудноразделимых изомеров, диазометод позволил вводить атом металла в фиксированное положение в молекуле. С его помощью были синтезированы ключевые металлорганические соединения, которые в свою очередь послужили исходными веществами для синтеза разнообразных классов элементоорганических соединений.

В 1935-1948 годах А.Н.Несмеянов и его ученики исследовали многочисленные пути взаимопревращения различных металлорганических соединений, в частности взаимные переходы между ртутьорганическими соединениями и органическими соединениями магния, цинка, кадмия, алюминия, олова и так далее. Обширный экспериментальный материал, накопленный в ходе этих исследований, позволил сформулировать закономерность между положением элемента в Периодической таблице химических элементов Д.И.Менделеева и его способностью к образованию органических соединений.

29 января 1939 года был избран членом-корреспондентом, а 27 сентября 1943 года – действительным членом (академиком) АН СССР.

Большое место в деятельности А.Н.Несмеянова занимали вопросы стереохимии, прежде всего исследования геометрической изомерии этиленовых металлоорганических соединений. Эти работы привели к установлению важнейшего в стереохимии правила необращения стереохимической конфигурации в процессах электрофильного и радикального замещения у углеродного атома, связанного двойной углерод-углеродной связью.

А.Н.Несмеянов уделял особое внимание проблеме, впервые поставленной А.М.Бутлеровым и В.В.Марковниковым, о взаимном влиянии атомов в молекулах. В связи с этим им были выполнены обширные исследования свойств и строения продуктов присоединения солей металлов и галогенидов неметаллов к непредельным соединениям. Эти вещества обладали специфической реакционной способностью, выражающейся в двойственности их химического поведения. А.Н.Несмеянов доказал, что они являются истинными элементоорганическими соединениями (то есть содержат связь углерод-металл), а не комплексными. Вопрос же об их двойственном поведении целиком относился к проблеме взаимного влияния атомов. В рамках этих исследований было развито представление о сопряжении простых связей, о реакциях с переносом реакционного центра, о механизме электрофильного замещения у насыщенного атома углерода.

В 1954-1960 годах А.Н.Несмеяновым был выполнен ряд работ в области химии хлорвинилкетонов (совместно с Р.Х.Фрейдлиной), фосфор-, фтор- и магнийорганических соединений. В 1960 году им было открыто явление металлотропии – обратимого переноса ртутьорганического остатка между окси- и нитрозогруппами паранитрозофенола, в 1960-1970 годах заложены основы нового направления исследований – создания синтетических пищевых продуктов. Установлены пути синтеза аминокислот и белковых продуктов.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1969 года за большие заслуги в развитии советской науки Несмеянову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

А.Н.Несмеянов был не только талантливым учёным, но и блестящим организатором, педагогом, популяризатором науки. Постоянно работая в МГУ (с 1922 – ассистентом, с 1935 – профессором, с 1944 – заведующим кафедрой органической химии, в 1944-1948 – деканом химического факультета, в 1948-1951 – ректором), он одновременно возглавлял различные подразделения в Институте органической химии АН СССР (1935), Институте тонкой химической технологии (1938-1941). В 1948-1951 годах, будучи ректором МГУ, принимал непосредственное участие в проектировании и строительстве нового здания университета на Ленинских горах. В 1956 году по его предложению был создан Всесоюзный институт научно-технической информации (ВИНИТИ). В 1954 году А.Н.Несмеянов организовал и возглавил Институт элементоорганических соединений, носящий теперь его имя.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1979 года за большие заслуги в развитии советской науки и в связи с восьмидесятилетием со дня рождения награждён орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот».

Депутат Верховного Совета СССР 3-5-го созывов (1950-1962). Делегат XIX и XX съездов КПСС.

Жил и работал в городе-герое Москве. Скончался 17 января 1980 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (участок 9).

Награждён семью орденами Ленина (4.11.1944, 10.06.1945, 1953, 8.09.1959, 1967, 13.03.1969, 7.09.1979), орденом Октябрьской Революции (13.09.1974), орденом Трудового Красного Знамени (14.09.1949), медалями, иностранными наградами - орденом Кирилла и Мефодия 1-й степени (Болгария, 1969), медалью "50 лет Монгольской народной революции" (Монголия, 1972).

Доктор химических наук (1934), профессор (1934). Лауреат Ленинской премии (1966), Сталинской премии (1943). Награждён Большой золотой медалью имени М.В.Ломоносова АН СССР (1962, второй обладатель), Золотой медалью имени Д.И.Менделеева АН СССР (1977).

Его именем названа одна из улиц Гагаринского района Москвы. РАН учредила премию имени А.Н.Несмеянова, присуждаемую с 1995 года за выдающиеся работы в области химии элементоорганических соединений. На здании химического факультета МГУ установлена мемориальная доска.

НЕСМЕЯНОВ, Александр Николаевич

Александр Николаевич Несмеянов – советский химик-органик. Родился в Москве. Окончил Московский университет (1922). Работал там же (с 1935 профессор, с 1944 заведующий кафедрой органической химии, в 1944-1948 декан химического факультета, в 1948-1951 ректор университета). Одновременно работал в НИИ удобрений и инсектофунгицидов (1930-1934), в институте органической химии АН СССР (с 1934, в 1939-1954 директор); директор института элементоорганических соединений (с 1954). Академик-секретарь Химического отделения (1946-1951); президент АН СССР (1951-1961), академик-секретарь Отделения общей и органической химии (с 1961). В 1947-1961 гг. председатель Комитета по Ленинским и Государственным премиям в области науки и техники.

Основная область исследований – химия металлоорганических соединений. Открыл (1929) реакцию получения ртутьорганических соединений разложением двойных диазониевых солей и галогенидов металлов, распространённую в дальнейшем на синтез органических производных многих тяжёлых металлов (диазометод Несмеянова ). Сформулировал(1945) закономерности связи между положением метала в периодической таблице и его способностью к образованию органических соединений. Доказал (1940-1945), что продукты присоединения солей тяжёлых металлов к непредельным соединениям являются ковалентными металлорганическими (квазикомплексными) соединениями. Исследовал (1945-1948) геометрическую изомерию этиленовых металлорганических соединений и при этом открыл (1945) правило о необращении стереохимической конфигурации в процессах электрофильного и радикального замещения у углеродного атома, связанного двойной углерод-углеродной связью.

Совместно с М. И. Кабачником развил (1955) принципиально новые представления о двойственной реакционной способности органических соединений нетаутомерного характера. Совместно с Р. Х. Фрейдлиной изучал (1954-1960) радикальную теломеризацию и разработал методы синтеза α, ω-хлогалканов, на основе которых получены полупродукты, применяемые в производстве волокнообразующих полимеров, пластификаторов, растворителей. Выполнил ряд исследований в области химии хлорвинилкетонов.

Под руководством А. Н. Несмеянова в СССР разрабатывалась область "сэндвичевых" соединений переходных металлов, в частности производных ферроцена. Осуществил большое число работ по фосфорорганическим, фторорганическим и магнийорганическим соединениям, карбонилам металлов. Открыл (1960) явление металлотропии – обратимого переноса ртутьорганического остатка между окси- и нитрозогруппами п -нитрозофенола. Заложил (1962) основы нового направления исследований – создания синтетических пищевых продуктов. Им установлены (1960-1970) пути синтеза из простейших и доступных веществ (углеводов, нитросоединений, альдегидов) аминокислот и продуктов белкового характера, имитатоов запахов и вкуса пищевых продуктов.

Академик АН СССР (1943; член-корреспондент 1939), член ряда зарубежных академий. Дважды Герой Социалистического Труда (1969, 1979); награжден шестью орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени. Государственная премия СССР (1943), Ленинская премия (1966), золотая медаль им. М. В. Ломоносова (1962).

Имя А. Н. Несмеянова присвоено (1980) Институту элементоорганической химии АН СССР. Российская академия наук учредила премию имени А. Н. Несмеянова, присуждаемую с 1995 года за выдающиеся работы в области химии элементоорганических соединений.

Александр Николаевич НЕСМЕЯНОВ
(9.09. 1899 - 17.01. 1980)

Несмеянов Александр Николаевич - советский химик-органик, академик АН СССР (1943 г.; член-корреспондент - 1939 г.), общественный деятель, Герой Социалистического Труда (1969 г.).

После окончания МГУ (1922 г.) работал там же (с 1935 г. профессор, с 1944 г. заведующий кафедрой органической химии, в 1944-48гг. декан химического факультета, в 1948-51 гг. ректор, руководил организацией строительства МГУ на Ленинских горах). Одновременно работал в институте удобрений и инсектофунгицидов (1930-34 гг.), в АН СССР: в институте органической химии (с 1934 г., в 1939-54 гг. директор), академик-секретарь Химического отделения (1946-51 гг.). Президент АН СССР (1951-61 гг.), директор института элементоорганических соединений (с 1954 г.), академик-секретарь Отделения общей и органической химии (с 1961 г.).

Основная область исследований - химия металлоорганических соединений . В 1929 предложил диазометод синтеза ртутьорганических соединений, который в дальнейшем им и его сотрудниками распространён на синтез металлоорганических соединений Sn, Pb, Tl, Sb, Bi. Несмеянов изучил разнообразные пути взаимных превращений металлоорганических соединений, разработал простые и удобные методы синтеза металлоорганических соединений Mg, Zn, Cd, Al, Tl, Sn, Pb, Sb, Bi из ртутьорганического соединения и доказал, что продукты присоединения солей тяжёлых металлов к непредельным соединениям ("квазикомплексные соединения") имеют строение ковалентных металлоорганических соединений. Затем он выяснил (совместно с О. А. Реутовым) механизм электрофильного замещения у насыщенного атома углерода.

Несеянов впервые синтезировал хлорониевые, бромониевые и триарилоксониевые соединения; открыл явление металлотропии. Начиная с 1952 г. активно работал с производными ферроцена и других "сандвичевых" соединений переходных металлов.

По инициативе Несмеянова и под его редакцией вышла серия монографий "Синтетические методы в области металлоорганических соединений " и "Методы элементоорганической химии ". Несмеянов выполнил также многочисленные исследования в области химии хлорвинилкетонов и по синтезу алифатических соединений при помощи реакции теломеризации .

Несмеянов был членом ряда зарубежных академий, лауреатом Государственной премии СССР (1943 г.), Ленинской премии (1966 г.). Награжден 6 орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, а также медалями.

Похожие статьи